Не напрасная жертва

Балетом "Жизель" Театр оперы и балета завершил театральный сезон

В праздничные дни яркой постановкой классического балета А.Адана “Жизель” в участием ведущих молодых солистов театра и специально приглашенного известного белорусского дирижера Вячеслава Волича Азербайджанский государственный академически театр оперы и балета завершил свой 104-й театральный сезон. Собственно выбор балета для завершающего аккорда выбран не случайно. Во-первых, несмотря на довольно трагическую составляющую, весь балет окрашен в светлые тона (эдакая просветленная печаль), не перегруженная ферматой. О крестьянской девушке Жизель, полюбившей простолюдина Альберта, который, как выясняется позже, не только граф, но и жених красавицы-дворянки, Жизель сходит с ума и умирает. Альберт не в силах забыть Жизель, приходит ночью к ее могиле. Виллисы вовлекают юношу в смертельный хоровод, но появившийся светлый дух Жизели защищает и спасает Альберта от неминуемой гибели. Во-вторых, и музыка удивительно дансантная и по-французски изящная, даже страдать под нее приятно, а в целом, что ни номер – балетный шлягер. И, наконец, по временному охвату балет (по академическим меркам) весьма миниатюрный, что в хорошую погоду весьма приветствуется зрителями – есть возможность прогуляться после спектакля, напевая “про себя” знакомые мелодии балета. А теперь подробнее. Если верить старику Платону, истинный мир – это мир вечных идей, к этому миру принадлежит человеческая душа, и потому душа тоже вечная, а наш земной вещественный мир – это лишь серединка наполовинку между вечностью и небытием. Вот и балет Адана о вечном – стремление к любви, предательство и искупление вины, жертвенная обреченность, фатальная злая воля сторонних сил, преодоление препятствий и становление внутренней воли к действию, возмужание. Правда, страдает почему-то опять женщина – в данном случае Жизель, своей жизнью, а позже даже и смертью “смывая” грехи мужчины. Партия Жизель – мечта каждой балерины. Партия, требующая не только истинного таланта, но и неимоверной работы тела и души. От себя отметим, что партия Жизель весьма интересна и в плане актерского мастерства. В балете два акта, и оба очень разные: один – земной, другой – внеземной. И Жизель, созданная Нигяр Ибрагимовой, удивительно разнопланова, раскрывая истинную женскую сущность. В первом акте есть шаловливо-кокетливая очаровательная крестьяночка, порхающая в знаменитой кокетливой юбочке Жизели и по-детски умилительно восхищающаяся роскошью одеяния знатной дамы, потерев украдкой руками и щекой об ее парчовый шлейф. Есть сама нежность и хрупкость первой любви, как и хрупкость сердца ее героини, разбившееся от обмана и предательства возлюбленного. Есть виллиса – эфемерная, где замечательная техника молодой балерины словно помогала “бесплотности” создаваемого образа – без видимых усилий Жизель-Ибрагимова “вспархивала” в бесшумном полете, ее арабески медленно и бесконечно плыли в воздухе, а стопа дрожала в ювелирных рондах. Балет “Жизель” – составная часть балетного репертуара нашего театра и на радость бакинских балетоманам, театр предоставляет уникальную возможность увидеть (да и сравнить) выступление как местных, так и гастролирующих именитых балерин. По-мнению автора этих строк, разница исполнения проявляется не в резком образном контрасте двух разноплановых актов, а в маленьком, но чрезвычайно важном в плане актерского воплощения сцене помешательства. У Нигяр Ибрагимовой – своя, интересная трактовка данной сцены, которая выгодно отличает ее от многих других исполнительниц Жизель. Безумная Жизель в исполнении Н.Ибрагимовой – это образ безвольной, тряпичной куклы, где даже взгляд становится кукольным – стеклянным, не живым. Этот же образ “нежития” она не без успеха продолжает и во втором акте, в образе виллисы. Безусловно, в балете “Жизель” очень многое определяет заглавная партия. Ее исполнительница – это своего рода интерпретатор всего спектакля – его стиля, “тональности”. Но и мужская партия в “Жизель” содержит интересные особенности. Она привлекает на протяжении всего спектакля тем, что и образ Альберта динамичен, дан в развитии. Да и сам балет “Жизель” – одно из редких исключений, в котором партия Альберта равнозначна по своей значимости партии главной героини и не случайно партия танцора в балете является одной из самых содержательных и сложных в классическом наследии танцевальных мужских образов. И в этом смысле наш премьер Гюльагаси Мирзоев сотворил маленькое сценическое чудо: с первой же встречи с Жизель и до конца балета сложно было себе поверить, что вижу на сцене не привычного, с позволения сказать, привычного для автора этих строк, брутального Г.Мирзоева, а такого самозабвенно внимательного, заботливого, чуткого, нежного, влюбленного графа Альберта, который не сводил глаз с Жизели и относился к ней так бережно, трепетно – словно Жизель-Ибрагимова – тот нежный цветок, по лепесткам которого ее героиня гадала на любовь. Было удивительное единство пластически-танцевального (техника довольно чистая, аккуратная и прыжки довольно высокие) и актерско-выразительного начала. Не смотря на то, что это исполнение выглядело как уму непостижимое откровение и чудо, оно не показалось уж совсем чудом неожиданным или случайным. Примерно год назад в “Арлезианке” он также предстал весьма чутким, влюбленным, правда, с несколько иным смысловым акцентом, соответствующим тому образу неопытного деревенского мечтателя. И только в моментах, когда с приличным грохотом Альберт-Мирзоев отбрасывает шпагу или по-южному порывисто “набрасывается” на лесничего, начинаешь узнавать энергичную натуру нашего премьера.Как-то привычно видеть в партии Мирты-Повелительницы Виллис Елену Скоморощенко. На сей раз выступление молодой солистки Эльмиры Микаиловой вызвало двойственные чувства. У очаровательной грациозной Э.Микаиловой очень светлая энергетика, теплая и в то же время по-доброму искристая “аура” – прямо легкокрылый эльф. Образ, который несколько противоречит холодной, “стервозной” натуры ее героини – мстительной, безжалостной повелительницы мертвых девичьих душ.А вот кто действительно в очередной раз порадовал маэстро Вячеслав Волич. Каждый раз любуюсь белорусским метром. Дирижерский стиль В.Волича достаточно индивидуален – необычно выразительная в жестах, довольно артистичная манера дирижирования, не “опускающаяся” до уровня театральных эффектов (в поведении маэстро чувствуется культура и такт). И ритмическую “сетку” в спектакле держал великолепно, и умело “играл” темпами во вращениях то и дело удачно попадая с танцорами в унисон. Было заметно, что маэстро В.Волич дирижировал с явным удовольствием, музицировал “от души” – временами вводя зрительный зал то в атмосферу идиллического пасторального простодушия, то в атмосферу чувственной ночной тишины, а то и вовсе “взрывая” оркестровую ткань возгласами отчаяния. При этом контроль за сценой у маэстро не прерывался ни на минуту, время от времени устремляя свой взгляд на “ключевые” моменты разворачивающегося действия. Насколько великолепно звучал оркестр несколько дней тому назад, в последней “Тоске”, настолько удивил, причем не в самом лучшем плане, наш оркестр (особенно струнные) на сей раз. Можно было бы многое “списать” на последний спектакль уходящего, довольно интересного и сложного в исполнительском плане театрального сезона, на жару. И все же, думается, возможность настроить виолончель перед спектаклем была.В целом постановка оставила весьма благоприятное впечатление. А овации зрителей, долго не отпускавших исполнителей, как и очарование постановкой публикой, не спешно покидавшей зрительный зал, означали, что вечер в стенах отечественного Театра оперы и балета удался.

Улькяр АЛИЕВА.

Зеркало.- 2013.- 19 июня.- С.8.